Неточные совпадения
Треплев. В городе, на постоялом дворе. Уже дней пять, как живет там в номере. Я было
поехал к ней, и вот Марья Ильинишна ездила, но она никого не
принимает. Семен Семенович уверяет, будто вчера
после обеда видел ее в поле, в двух верстах отсюда.
— Она и без того должна за честь, которую вы ей сделали, быть у вашего сиятельства, — сказал Мановский, — и так как я нисколько не
принимаю ваше посещение на свой счет, то она должна
ехать одна, а я уж буду иметь честь представиться
после.
После игры я упросил Кокошкина и уговорил других, чтоб завтра воротиться в Москву не к вечеру, как предполагали, а к обеду. Все
приняли мое предложение без всякого затруднения, даже охотно, как мне показалось. Я вспомнил, что у меня было нужное дело. Итак, решились на другой день только позавтракать в Бедрине. Писарев, сначала споривший со мною, соглашался с одним условием, чтобы завтра, часов в пять утра, я
поехал с ним удить на большой лодке туда, где он удил сегодня. Я охотно согласился.
Ежедневно от девяти часов утра до полудня он
принимал больных и занимался у себя в палате, а
после полудня
ехал на конке в другую больницу, где вскрывал умерших больных.
Во вторник
после обедни преосвященный был в архиерейском доме и
принимал там просителей, волновался, сердился, потом
поехал домой. Ему по-прежнему нездоровилось, тянуло в постель; но едва он вошел к себе, как доложили, что приехал Еракин, молодой купец, жертвователь, по очень важному делу. Надо было
принять его. Сидел Еракин около часа, говорил очень громко, почти кричал, и было трудно понять, что он говорит.
Но история не ведала Сибири до нашествия гуннов, турок и монголов на Европу. Предки Аттилы скитались по берегам Енисея, славный хан Дизавул
принимал Юстинианова сановника Земерка в Алтайских долинах,
послы Иннокентия IV и святого Людовика
ехали к наследникам Чингисхана мимо Байкала, и несчастный отец Александра Невского падал ниц перед Гартом в окрестностях Амура.
На другой день
после приезда государыни подано было ей через Разумовского прошение о гетмане. В тот же день Елизавета Петровна
поехала далее, милостиво
приняв прошение.
— Ты скажи мне, — при чем тут мягкотелость? Ну, укажи мне, — вот я спрашиваю тебя: как иначе устроить нашу жизнь? Сам я не могу заботиться об обеде, потому, что мне до обеда нужно
принять сто человек больных.
После обеда мне нужно поспать, а то я вечером не в состоянии буду
ехать к больным. Если я вздумаю следить за дровами и провизией, то не в состоянии буду зарабатывать на дрова и провизию. Ребят мне нянчить тоже некогда… В чем же я могу тебя облегчить? Ну, скажи, укажи, — в чем?